Становление норм дистрибуции финальных Ъ и ь после букв шипящих согласных и аффрикат в русском литературном языке XVIII–XIX вв.

В статье на обширном материале «Ведомостей» эпохи Петра I, «Санктпетербургских ведомостей», «Московских ведомостей», памятников деловой письменности и грамматических сочинений XVIII–XIX веков прослеживается становление норм употребления букв Ъ и ь в конце слов. Как и в предшествующие периоды, зоной вариативности здесь являются позиции после непарных по твердости /мягкости согласных ж и щ, тогда как положение после ц и ч отличается стабильной орфографией. К началу XIX в. формируется довольно устойчивый узус употребления финальных Ъ и ь после непарных твердых и мягких согласных, опирающийся на грамматические критерии, хотя полная и корректная формулировка данного правила дается только в грамматике А. Х. Востокова 1835 г. Более ранние, да и многие позднейшие грамматические сочинения мотивируют разграничение Ъ — ь другими членами парадигмы, что лишь косвенно указывает на грамматическую характеристику слова. Дольше всего, до середины XIX в., сохраняется вариативность в исходе существительных женского рода в родительном падеже множественного числа, что может объясняться недостаточным вниманием грамматистов к нормированию правописания данной формы и влиянием традиции, в соответствии с которой финальная буква определялась качеством предшествующего согласного. Затруднить оформление данной орфограммы могло действовавшее в XVIII–XIX столетиях правило писать в исходе слов Ъ или ь, опираясь на употребление а или я в других падежных формах.